III. Разорение мелких производителей До сих пор мы имели дело с простым товарным производством. Теперь мы переходим к капиталистическому производству, т. е. предполагаем, что вместо простых товаропроизводителей перед нами, с одной стороны, владелец средств производства, с

Через два года после знаменитой Куликовской битвы, в августе 1382 года , новый ордынский хан, чингизид Тохтамыш разорил Москву, сведя на нет почти всё значение победы над темником Мамаем 8 сентября 1380 года .

Предлагаю рассмотреть поведение основных действующих лиц этого важнейшего события XIV века.

Осада Тохтамышем Москвы в 1382 году
(миниатюра из Лицевого летописного свода XVI века):

После поражения своего конкурента в междоусобной борьбе за власть - фактического правителя большей части Золотой Орды, могущественного беклярбека темника Мамая в Куликовской битве, хан Тохтамыш (1380 - 1395 гг. правления) сумел на некоторое время приостановить процесс распада Орды.

Окончательно добив Мамая в сражении на Калке, Тохтамыш отправил послов к Московскому князю Дмитрию Ивановичу Донскому, чтобы сообщить ему о победе над общим врагом.
Но при этом послы совершенно четко заявили Дмитрию, что Тохтамыш, конечно же, благодарен ему за эту победу, то есть, фактически за помощь в преодолении ордынской междоусобицы, которая поспособствовала восстановлению единства Орды, но полагающуюся дань, которую Москва после 1380 года платить прекратила, выплачивать все-таки надо, поскольку темник Мамай ханом не был, а был лишь узурпатором ханской власти, а вот Тохтамыш - напротив, как прямой потомок Чингисхана, законный правитель Орды.

Кстати, эту разницу между беклярбеком Мамаем и ханом Тохтамышем на Руси прекрасно понимали. Так в русских летописных источниках Мамая называют "поганым князем" , тогда как Тохтамыша - "царем" .

Московский князь, передав послам Тохтамыша "богатые дары" и, "отпустив их с честью", тем не менее от выплаты дани продолжал уклоняться.
Это было вполне понятно, так как еще со времен Ивана Калиты, сбор "ордынского выхода" со всех русских княжеств был закреплен за Великим Владимирским князем, каковыми с 1329 года были почти исключительно московские князья (если не считать короткого периода малолетства Дмитрия Ивановича - 1359 - 1362 годы, когда ярлык на Владимир находился в руках Суздальско-Нижегородских князей). То есть, Московский князь, продолжая собирать "ордынский выход" со всех русских княжеств, оставлял его в Москве, а не отправлял в Сарай.

Именно это и стало главной причиной похода Тохтамыша на Москву в 1382 году .
В результате внезапного вторжения и предательства союзников Московское княжество было застигнуто врасплох.

Разорив Москву и окрестные города и поселения, Тохтамыш не дожидаясь крупного сражения, после первого же поражения части его войска под Волоком Ламским, ушел обратно в Орду.

Но своей цели хан добился. Даннические отношения были восстановлены в полном объеме, причем Дмитрию Ивановичу пришлось выплатить и недоимки за два прошедших после поражения Мамая года.
Однако Тохтамыш этим удовлетворился и оставил великое княжение за московсими князьями, а когда перед своей смертью в 1389 году Дмитрий Донской передал по завещанию не только свою отчину - Московское княжество, но и княжество Владимирское, старшему сыну Василию без ханского ярлыка, Тохтамыш возражать не стал.

Персонажи второй и третий - предатели великий князь Рязанский Олег Иванович (1350 - 1402 года правления) и великий князь Дмитрий Константинович Суздальско-Нижегородский (1356 - 1383 года правления).

Рязанский князь Олег Иванович пользовался значительным авторитетом среди русских князей второй половины XIV века. Доказательством этому может служить хотя бы то, что именно его пригласили в качестве третейского судьи для заключения "докончательной грамоты" 1375 года главные соперники в борьбе за великокняжеский престол - Московский князь Дмитрий Иванович и Тверской князь Михаил Александрович.

Но внешнеполитическое положение Рязанского княжеств а, находящегося "меж двух огней" - все более растущих аппетитов московских князей, стремящихся к расширению своих земель в том числе и за счет соседних рязанских - с одной стороны, и постоянными набегами ордынцев, от которых Рязань страдала намного более других русских княжеств, что объясняется ее пограничным с Ордой расположением - с другой, было более чем сложным. Именно этим и объясняется лавирующая политика Олега Ивановича Рязанского.

В 1377 году Рязанское княжество было разорено ордынским царевичем Арапшой , а в 1379 году - Мамаем . Чтобы обезопасить свою отчину от очередного разорения, Олег Рязанский накануне Куликовской битвы вступил в переговоры с ордынским беклярбеком и его союзником литовским князем Ягайло .
Неоднозначно вели себя и рязанские бояре: в "Задонщине" сообщается о гибели 70 из них, сражавшихся в Куликовской битве против Мамая, но при этом рязанцы не погнушались грабить московские обозы, возвращавшиеся в Москву через рязанские земли после тяжелой победы над Мамаем и даже захватывать московских воинов в плен.

В 1381 году Олег Рязанский в условиях ослабления Орды, склонил повинную голову перед Дмитрием Донским, признал себя его "младшим братом" (то есть, вассалом, если пользоваться терминами классического феодализма) и заключил с ним антиордынский договор.

Но спустя год, ради спасения своих земель от разорения, Олег Рязанский в очередной раз совершил предательство. Он помог войскам Тохтамыша незаметно подойти к Москве, показав им броды на Оке.
Впрочем, это предательство своего союзника не помогло ему уберечь свое княжество. На обратном пути воины Тохтамыша разграбили Рязань.

В московской летописной традиции Олег Иванович считается предателем и сравнивается со Святополком Окаянным. Но вот в Рязани этот князь весьма почитаем. И ему даже установлен величественный памятник на Соборной площади города:

Но если предательство Олега Рязанского находит хоть какое-то оправдание, то поведение Суздальско-Нижегородского князя Дмитрия Константиновича является предательством в самом чистом виде.

Во время похода Тохтамыша на Москву владениям этого князя, который также называл себя "младшим братом" Дмитрия Донского, ничего не угрожало. И тем не менее, он не только не оказал ему военную помощь, но напротив отправил в войско Тохтамыша своих сыновей Василия и Симеона (кстати, братьев жены Дмитрия Донского Евдокии , то есть, его шуринов).

Когда 25 августа 1382 года ордынцы попытались взять Москву штурмом, у них это не получилось: недавно построенная крепость (белокаменный Кремль), к тому же вооруженная артиллерийскими орудиями ("тюфяками" ), могла выдержать любую осаду на протяжении длительного времени.

Тогда на следующий день Тохтамыш отправил к москвичам переговорщиков, с которыми были суздальско-нижегородские княжичи Василий и Симеон Дмитриевичи . Именно они заверили москвичей, что ордынцы не будут осаждать город, раз в нем нет самого князя Дмитрия Ивановича, а ограничатся только дарами. Наивные москвичи, поверив родным братьям своей княгини, открыли ворота. Ордынское войско тут же ворвалось в Кремль и устроило страшную резню, в ходе которой погибло более половины жителей Москвы.

Вернувшись в Москву, князь Дмитрий Иванович повелел хоронить тела погибших, давая на это по рублю за каждые 80 тел. Всего на захоронение было потрачено 300 рублей. Таким образом, в результате несложных подсчетов, можно установить, что в результате разорения Москвы Тохтамышем погибло около 24 тысяч человек из примерно 40-тысячного населения города .

Персонаж четвертый - князь Тверской Михаил Александрович (1368 - 1399 годы правления).

Вряд ли можно обвинить Тверского князя в прямом предательстве. Это возможно только если рассуждать с точки зрения необходимости объединения всех русских княжеств под властью Москвы, что будет противоречить принципу историзма, поскольку в XIV веке роль именно Москвы как центра объединенной Руси была отнюдь не очевидной.

К тому же нужно иметь в виду, что именно борьба между московскими и тверскими князьями за первенство в Северо-Восточной Руси на протяжении большей части XIV века являлась главным содержанием политической истории того времени. К тому же, незьзя не заметить, что с юридической точки зрения , право на верховную власть принадлежало не московским князьям-изгоям, а тверским князьям, в начале XIV века оказавшимся единственными, в соответствии со старинным лествичным правом, законными претендентами на великое княжение Владимирское.

Да и с точки зрения морали , московские князья в борьбе с тверскими вели себя просто отвратительно (достаточно вспомнить Юрия Даниловича Московского, по навету которого в Орде в 1318 году был казнен Михаил Ярославич Тверской, или Ивана Калиту, также по доносу хану Узбеку, добившегося казни Александра Михайловича Тверского в 1339 году). Стоит ли при этом удивляться, что Михаил Александрович Тверской (сын Александра Михайловича и внук Михаила Ярославича) ненавидел Москву, которой правил потомок злейших врагов его предков, внук Ивана Калиты - Дмитрий Донской?

И то, что Тверской князь был союзником литовского князя Ольгерда в его походах на Москву в 1368 - 1372 годах, тоже нет ничего удивительного (и на Куликово поле Тверской князь не прислал ни одного воина). Как и в том, что он, узнав о нашествии на Московское княжество Тохтамыша, не оказал никакой поддержки Московскому князю. А также в том, что после того как Москва была разорена ордынцами, Михаил Александрович Тверской отправился в Орду за ярлыком на великое княжение , на которое он, в соответствии с "лествицей" имел безусловное право.

Михаил Александрович Тверской едет в Орду:

Но эта поездка для Тверского князя закончилась безрезультатно. Тохтамышу было удобнее вести дела с Московским князем Дмитрием, от которого он получил все, что хотел, чем с незнакомым и непонятным ему претендентом на Владимирское княжение - Михаилом Александровичем Тверским. Именно после этого Тверь окончательно перестала быть серьёзным конкурентом Москвы.

Персонаж пятый - Великий князь Московский и Владимирский Дмитрий Иванович Донской .

Известие о вторжении Тохтамыша застало Московского князя врасплох. И он, в очередной раз проявив трусость (о его поведении во время Куликовской битвы, участие в которой сделало его героем, но в которой он фактически не принимал деятельного участия, я обязательно вскоре напишу), сбежал из Москвы в далекую Кострому, якобы для сбора войск. Московский князь бросил на произвол судьбы сильнейшую крепость, которая могла бы выдержать длительную осаду, обрекая тем самым своих подданых на неизвестность.

До Костромы войска Тохтамыша не дошли, да это и не было в планах хана. Так что Дмитрий Иванович, спасший свою жизнь ценой многих тысяч жизней москвичей, является самым главным предателем!

Официальная история до сих пор считает Дмитрия Донского героем. Его изображение красуется на памятнике "Тысячелетия России" в Великом Новгороде :

Но при этом в правой руке князя не православное красное знамя , с которым русские воины вышли на Куликово поле ("встал князь Владимир Андреевич на костях под чёрмным знамемем" ), а татарский (а позже, турецкий) бунчук с конским хвостом и исламским полумесяцем.

Настоящими победителями в Куликовской битве были московский воевода Дмитрий Боброк-Волынский (Волынец) и двоюродный брат Дмитрия Ивановича - удельный московский князь Владимир Андреевич .
И последний, в отличие от своего старшего брата, достойно повел себя и во время нашествия Тохтамыша.

Персонажи пятый и шестой - Владимир Андреевич Храбрый, удельный князь Серпуховской , и возглавивший оборону Москвы после бегства Дмитрия Ивановича, литовский княжич Остей - настоящие герои!

Княжич Остей из литовской династии Гедеминовичей, внук Ольгерда, состоял на службе Московского князя Дмитрия Ивановича.
Когда войска Тохтамыша осадили Москву, горожане собрали вече, на котором решили оборонять город до последнего.

Подготовка к обороне Москвы в 1382 году
(картина А. М. Васнецова):

Московское вече, не доверяя местным боярам, поручило руководство обороной Москвы Остею . И поскольку ордынцам не удалось взять город штурмом, можно сделать вывод, что литовский князь руководил обороной умело. Но после того, как поверив уговорам предателей - Суздальско-Нижегородских княжичей, москвичи открыли ворота Кремля, Остей был убит, ворвавшимися в него ордынцами.
Вот он, безусловно, настоящий герой!

Князь Серпуховской Владимир Андреевич , не просто так прозванный "Храбрым" , во время нашествия Тохтамыша находился в Волоке Ламском , где ему удалось собрать значительные силы. Когда войска Тохтамыша подошли к этому городу, князь Владимир дал им бой, в результате которого ордынцы были наголову разбиты .

После поражения под Волоколамском от Владимира Храброго хан Тохтамыш, не дожидаясь, пока Дмитрий Донской соберет в Костроме главные силы, спешно покинул пределы Руси.

Памятник князю Владимиру Андреевичу Храброму в Серпухове:

Я считаю необходимым поставить памятник герою Куликовской битвы Владимиру Андреевичу Храброму и в Москве. Также заслуживают отдельных памятников руководитель обороны Москвы от Тохтамыша литовский князь Остей и московский воевода Дмитрий Боброк-Волынский.
Но только не проявивший себя трусом и во время Куликовской битвы, и во время нашествия Тохтамыша Московский князь Дмитрий Иванович, только лишь по недоразумению, созданному недобросовестными историками, именующийся "Донским".

Сергей Воробьев.

Еще весной 1380 г. правитель Кок-Орды хан Тохтамыш захватил ордынскую столицу Сарай. После поражения Мамая на Куликовом поле подчинявшиеся ему князья и мурзы перешли на сторону Тохтамыша, который впервые с начала 60-х гг. XIV в. объединил под своей властью всю территорию Золотой Орды. Тохтамыш известил об этом русских князей, и весной 1381 г. они отправили к нему послов «с честию и с дары». Одни исследователи полагают, что тем самым русские князья признали власть хана над своими землями, другие это отрицают. Ясно, однако, что результаты переговоров Тохтамыша не удовлетворили, т. к. летом 1382 г. он предпринял масштабный поход на Москву.

Тохтамыш учел уроки и принял все меры для того, чтобы его нападение было неожиданным. Это ему удалось. Димитрий Иоаннович покинул столицу и уехал в Кострому собирать войска, вскоре из города уехал и митрополит Киприан. 23 августа 1382 г. ордынское войско подошло к Москве, 3 дня продолжался безуспешный штурм города. Лишь с помощью обмана хан сумел занять и разграбить столицу Московского княжества. После захвата города Тохтамыш стал рассылать по Московской земле свои отряды. Когда до него дошли известия, что один из отрядов был уничтожен войсками кн. Владимира Храброго под Волоком Ламским, а в Костроме с войсками стоит Димитрий Иоаннович, то хан поспешил увести свои войска в Орду, разграбив по пути Рязанскую землю. После этого набега среди князей, ранее признававших политическое верховенство Москвы, начались колебания. Олег Рязанский указал ордынскому войску тайные броды на Оке. Сыновья нижегородского князя Димитрия Константиновича - князья Василий и Семен - встречали ордынское войско на границе владений отца, затем вместе с ним под стенами Московского Кремля, целуя крест, убеждали москвичей поверить Тохтамышу. В начале сентября 1382 г. тверской князь Михаил Александрович тайно уехал в Орду, пытаясь вновь получить ярлык на Владимирское великое княжение.

Осенью 1382 г. к Димитрию Иоанновичу прибыл ханский посол, который, очевидно, вызвал великого князя в Орду и сообщил о размерах дани. Весной следующего года великий князь отправил к Тохтамышу своего 11-летнего сына Василия вместе с опытными боярами, которые отвезли в Орду дань - «8000 серебра». Хан не решился поддержать претензии правителя Твери, и «великое княжение» осталось за Димитрием Иоанновичем. Однако это стоило великому князю больших затрат.

Православная энциклопедия

В ТЕНИ КУЛИКОВСКОЙ ПОБЕДЫ

События, имевшие место в московско-ордынских отношениях в начале 80-х годов XIV в. в историографии всегда были как бы в тени Куликовской победы. Традиционно принято считать, что успешный поход Тохтамыша на Москву 1382 г. восстановил зависимость Северо-Восточной Руси, ликвидированную при Мамае. Поскольку до разры-ва Дмитрием Ивановичем вассальных отношений с Мамаем зависи-мость от Орды существовала около 130 лет, а после похода Тохта-мыша - еще без малого сто, этот последний выглядит при таком подходе по сути дела событием, сопоставимым по своим последствиям с нашествием Батыя.

В самом конце 1380 г. Тохтамыш прислал послов к Дмитрию и другим русским князьям, «повадая имъ свои приходъ и како въцарися, и како супротивника своего и ихъ врага Мамая поба ди». Зимой и весной 1381 г. русские князья, отпустив послов «съ честию и съ дары», «отъпустиша коиждо своихъ киличеевъ со многыми дары ко царю Токтамышю»; в том числе Дмитрий Иванович «отьпустилъ въ Орду своихъ киличеевъ Толбугу да Мохшая къ новому царю съ дары и съ поминкы». Что означал этот акт? Свидетельствовал ли он о призна-нии вассальных отношений с Тохтамышем? Положительный ответ давали А.Е. Пресняков, Б.Д. Греков, Л.В. Черепнин, отрицатель-ный - Н.М. Карамзин, А.Н. Насонов, И.Б. Греков. Полагаю, что посылка «даров и поминков» означала констатацию факта восста-новления законной власти в Орде и формальное признание Тохтамыша сюзереном. Но вопрос о выплате задолженности по выходу, накопив-шейся за годы противостояния с Мамаем, московская сторона не собиралась поднимать (дары и «поминки» - не выход). Очевидно, после разгрома Мамая Дмитрий не спешил восстанавливать даннические отношения с Ордой, но в то же время не имел оснований не признать царское достоинство (и следовательно, формальное верховенство) нового правителя Орды, к тому же только что добившего его врага. Великий князь занял выжидательную позицию, решив посмотреть, как поведет себя хан.

Летом 1381 г. на Русь отправился посол «царевич» Акхожа с отря-дом в 700 человек. Он дошел до Нижнего Новгорода «и возвратися воспять, а на Москву не дръзнулъ ити». Вряд ли миссия Акхожи имела цель вызвать русских князей в Орду. Представляется, что наиболее естественной причиной появ-ления посольства было то, что приспело время получить «выход» за 1380 год (в котором Тохтамыш, владея заволжской частью Орды, уже был вправе считать себя ханом). Однако в Нижнем к Акхоже поступи-ла, по-видимому, информация, что Дмитрий Иванович не настроен вы-плачивать дань, посол вернулся и доложил Тохтамышу о сложившейся ситуации, после чего хан и стал готовиться к военным действиям. Его поход нельзя расценивать как месть за поражение Мамая на Кулико-вом поле (хотя среди бывших мамаевых татар, вошедших в войска Тох-тамыша, такой мотив наверняка имел место), поскольку, разгромив узурпатора, Дмитрий фактически оказал (не желая того, разумеется) Тохтамышу услугу, облегчив ему приход к власти, и гневаться хану было не на что. Только когда Тохтамыш понял, что воодушевленные Куликовской победой москвичи не собираются выполнять вассальные обязательства (при том, что формально великий князь признал хана сюзереном), он решил прибегнуть к военной силе, чтобы заставить Дмитрия соблюдать их.

Тохтамышу удалось обеспечить внезапность нападения. Дмитрий Константинович Нижегородский, узнав о приближении хана, отправил к нему своих сыновей Василия (Кирдяпу) и Семена. Олег Рязанский указал Тохтамышу броды на Оке. Дмитрий Иванович покинул Москву и отправился в Кострому. Тохтамыш взял и сжег Серпухов и подошел 23 августа 1382 г. к столице. Оборону возглавлял литовский князь Остей, внук Ольгерда (он сумел прекратить беспорядки, возникшие в Москве после отъезда великого князя). После трехдневной безуспеш-ной осады Тохтамышу удалось 26 августа обманом выманить Остея из города (ханские послы поклялись, что Тохтамыш не собирается разо-рять Москву, что его цель - найти Дмитрия; справедливость этих слов подтвердили находившиеся в войске хана суздальско-нижегород-ские князья), после чего он был убит, а татары ворвались в Москву и подвергли ее разгрому. После этого Тохтамыш распустил свои отря-ды по московским владениям: к Звенигороду, Волоку, Можайску, Юрьеву, Дмитрову и Переяславлю. Но взять удалось только последний. Отряд, подошедший к Волоку, был разбит находившимся там Владимиром Андреевичем Серпуховским. После этого Тохтамыш покинул Москву и двинулся восвояси, по дороге взяв Коломну. Переправившись через Оку, он разорил Рязанскую землю; Олег Рязанский бежал.

Взятие столицы противника - несомненно победа, и Тохтамыш выиграл кампанию. Однако факт разорения Москвы несколько заслоняет общую картину результатов конфликта. Тохтамыш не разгромил Дмитрия в открытом бою, не продиктовал ему условий из взятой Москвы, напротив, вынужден был быстро уйти из нее. Помимо столицы, татары взяли только Серпухов, Переяславль и Коломну. Если сравнить этот перечень со списком городов, ставших жертвами похода Едигея 1408 г. (тогда были взяты Коломна, Переяславль, Ростов, Дмитров, Серпухов, Нижний Новгород и Городец), окажется, что без учета взятия столицы масштабы разорения, причиненного Тохтамышем, выглядят меньшими. А события, последовавшие за уходом хана из пределов Московского великого княжества, совсем слабо напомина-ют ситуацию, в которой одна сторона - триумфатор, а другая - уни-женный и приведенный в полную покорность побежденный.

Горский А.А. Москва и Орда

Из сложных исторических событий начала 80-х годов XIV века самыми важными для Москвы стали два: Куликовская битва 1380 года и разорение города ханом Тохтамышем, случившееся двумя годами позже, ровно 633 года назад. МОСЛЕНТА пытается разобраться, как связаны эти события и как случилось так, что великая победа русских войск обернулась трагедией для столицы Московского княжества.

Мамай, Тохтамыш и «Великий хромой»

Для того, чтобы понять сложнейшую коллизию того времени, необходимо ненадолго заглянуть в Золотую Орду, частью которой формально были тогда русские княжества.

Правивший в Сарае - столице Золотой Орды - род потомков внука Чингисхана и основателя Золотой Орды хана Бату (Батыя, как его звали на Руси) иссяк в 1359 году, когда умер последний законный представитель династии хан Бердибек. С этого времени наступил период «великой замятни» - за двадцать лет до 1380 года на троне сменилось 25 ханов. «Серым кардиналом» в этом процессе выступал темник (то есть командующий десятитысячным корпусом) Мамай, который не был потомком «Потрясателя Вселенной» Чингсхана и прав на престол не имел. Он, по сути, правил в это время Ордой, но у него были влиятельные противники.

Закончилось дело расколом - Мамай со своими сторонниками откочевал в Причерноморье и фактически отделился от Золотой Орды. Он назначил «ханом» чингизида Муххамад-Буллака и правил от его имени. В других частях монгольской империи Мамая не признавали и считали изменником. Темник контролировал Крым и Причерноморские (половецкие) степи до устья Волги. Земли восточнее ему не подчинялись. Сидевшие в Сарае настоящие правители Золотой Орды (хан Урус, его сын Токтакия, Тимур-Мелик), наверное, могли бы наказать Мамая за сепаратизм, но у них были более важные заботы - их донимал ставленник Тимура Тохтамыш.

Картина Аполлинария Васнецова «Оборона Москвы от хана Тохтамыша»

Изображение: ru.wikipedia.org

В отличие от Мамая, Тохтамыш был настоящим «чингизидом» - потомком великого Чингиз-хана. В юности из-за сложных придворных интриг ему пришлось бежать от хана Уруса к «хромому» Тимуру (или Тамерлану), который решил использовать Тохтамыша для установления контроля над Золотой Ордой. Вся вторая половина семидесятых годов - это война Тохтамыша против «законных» правителей Орды. Трижды он был разбит, но Тамерлан давал ему новые отряды.

К апрелю 1380 года Тохтамыш завладел Сараем и всеми татарскими землями, кроме Мамаевой Орды. Столкновение Тохтамыша и Мамая было неизбежно, но в дело вмешался русский князь Дмитрий, разбивший темника раньше. Правда, Мамай вскоре собрал новое войско и пошел против Тохтамыша, но битвы не получилось: воины Мамая добровольно перешли на сторону «законного» хана. Мамай бежал в Крым, где и погиб.

Естественно, встал вопрос о восстановлении отношений с Русью, и в следующем 1381 году Тохтамыш посылает к Дмитрию «царевича» Акходжу. Ранее, воюя против общего врага Мамая, правители обменивались посланиями, хотя лично не встречались. «Великое» ханское посольство, состоявшее из 700 человек, добралось до Нижнего Новгорода, но дальше почему-то не поехало.

Зять и тесть. Кто кому «старший брат»?

Видимо, инициатором того, что татарские послы не добрались до Москвы, стал Нижегородский и Суздальский князь Дмитрий Константинович. Это яркий персонаж, влияние которого на события 80-х годов очень велико. В 60-е годы он трижды получал в Орде ярлык на великое княжение, три года даже сидел во Владимире, но реально стать главным князем Руси не смог. Кончилось дело тем, что московская дружина разбила войско Дмитрия Константиновича и силой решила исход спора.

«Вел же войско стремительно и тайно, с такой коварной хитростью - не давая вестям обогнать себя, чтоб не услышали на Руси о походе его»

Позднее уже Дмитрий Московский помог тезке в борьбе с его братом, после чего между князьями наступил мир - Дмитрий Московский даже женился на младшей дочери Дмитрия Нижегородского.

Получилась странная ситуация: Донской по отношению к тестю - «брат младший», а по княжескому статусу - наоборот. Это не могло не раздражать честолюбивого Константиновича. Видимо, в тот момент, когда к нему пожаловало татарское посольство, он решил воспользоваться ситуацией и сплести хитрую интригу с целью отодвинуть Донского от власти, а то и погубить строптивого зятя.

Так или иначе, посольство Тохтамыша с Дмитрием Донским не встретилось, и в 1382 году ханское войско выступило в поход против смутьяна.

«Вел же войско стремительно и тайно, с такой коварной хитростью - не давая вестям обогнать себя, чтоб не услышали на Руси о походе его».

Дабы использовать эффект неожиданности, Тохтамыш арестовал всех русских купцов в Сарае и отобрал их суда (чтобы информация не просочилась), а в поход татары отправились «изгоном», то есть небольшими силами и налегке. Пехоты у Тохтамыша не было, а каждый всадник для ускорения похода вел с собой нескольких запасных коней.

Версия о том, что Дмитрий ушел к Костроме собирать войска, не выдерживает критики, поскольку армию он так и не собрал и в бой с татарами не вступал

На границе Тохтамыша встретил Дмитрий Константинович с сыновьями Василием и Семеном. Их дружины присоединились к татарскому войску и совместно пошли на Москву.

Дмитрий Донской оказался в ловушке. Если он вступал в открытую войну с легитимным ханом, то гарантированно терял и ярлык, который, скорее всего, перешел бы его тестю, и голову. На Куликовом поле с ним были воины со всей Руси, сейчас же москвичам пришлось бы биться в одиночку. А людские ресурсы княжества после серии тяжелых сражений с Мамаем были почти исчерпаны. В итоге Дмитрий принял, возможно, единственно верное решение - он ушел из города вместе со всеми воинами и ближними боярами.

Донской уходил так быстро, что не успел даже вывести из города свою семью. Герой Куликовской битвы князь Владимир Андреевич Храбый сделал то же самое и оставил с дружиной родной Серпухов. Видимо, князья рассчитывали, что без них город не подвергнется разорению, а им удастся вступить с Тохтамышем в переговоры. Версия о том, что Дмитрий ушел к Костроме собирать войска, не выдерживает критики, поскольку армию он так и не собрал и в бой с татарами не вступал. Даже преследовать их не стал.

Загадочный князь Остей и меткий выстрел суконника Адама

Но дальше события приняли совершенно неожиданный оборот - москвичи взбунтовались и решили взять судьбу города в свои руки. Жители столицы и пришедшие под защиту стен окрестные крестьяне ударили в набат и собрались на вече. На нем было решено до конца оборонять город, а беглецов-богатеев наказать. У ворот встала вооруженная городская стража, получившая приказ «намять бока» тем, кто попытается сбежать.

Избиение москвичей Тохтамышем. Миниатюра из Лицевого летописного свода, XVI век

Изображение: ru.wikipedia.org

«хотящих изити из града не токмо не пущаху вонъ из града, но и грабяху, ни самого митрополита не постыдЪшися, ни боярЪ лучших не усрамишася, ни усрамишася сЪдин старецъ многолЪтных. Но на вся огрозишася, ставше на всЪх вратех градскихъ, сверху камениемь шибаху, а долЪ на земли с рогатинами, и с сулицами, и съ обнаженымъ оружиемь стояху, и не дадуще вылЪсти из града, и едва умолени быша поздЪ нЪкогда выпустиша их из града, и то ограбившее...»

Исключение было сделано лишь для митрополита Киприана и княжеской семьи - их пропустили без серьезного ущерба, хотя «великую княгиню Евдокею преобидеша», видимо, вербально. Поначалу в городе воцарился хаос, часть горожан дорвалась до боярских запасов меда и вина, и буйство их приобрело неукротимый характер. К счастью, нашелся человек, взявший оборону города в свои руки - литовский князь Остей. То ли он случайно был в городе, то ли его пригласили специально - это точно не известно. Остей был сыном или Андрея, или Дмитрия Ольгердовичей - литовских князей, перешедших на русскую службу, участников Куликовской битвы. Возможно, он и сам в ней сражался. К сожалению, сведений о нем очень мало, даже точный возраст не известен, но раз горожане доверились ему, значит, авторитетом князь обладал.

23 августа передовые отряды татар подошли к Москве и предложили открыть ворота. Горожане ответили непотребной бранью и оскорблениями - по уверению летописца, многие из них все же были пьяны

В конце концов, Остею удалось унять горожан и организовать оборону. Дабы враг не мог использовать для штурма бревна, посад был разобран или сожжен, на стенах заготавливали стрелы, кипятили котлы с водой и смолой. Москвичи формировали отряды и распределяли участки обороны.

23 августа передовые отряды татар подошли к Москве и предложили открыть ворота. Горожане ответили непотребной бранью и оскорблениями - по уверению летописца, многие из них все же были пьяны. Три дня татары штурмовали городские стены, но взять их так и не смогли. Москва была первоклассной крепостью и вполне современной - белокаменные стены города были построены за полтора десятилетия до описываемых событий. А осадных орудий и китайских инженеров, как во времена нашествия Батыя, у татар не было.

Виртуозной стрельбой из луков татары сумели согнать со стен неискушенных горожан, но когда попытались пойти на приступ, снова встретили отпор: москвичи лили на них кипяток и в упор стреляли картечью из примитивных пушек - «тюфяков». Кстати, это первый более или менее достоверно зафиксированный случай применения огнестрельного оружия в русской военной истории. Один из защитников, суконник по имени Адам (видимо, сурожский гость, возможно, генуэзец), приметив с Фроловских ворот знатного ордынского военачальника (как потом выяснилось, татарского царевича), пустил в него стрелу из арбалета и поразил «во́рога» насмерть. Гибель знатного воина очень опечалила Тохтамыша и, похоже, исключила возможность примирения с горожанами.

В рассказах об этой осаде впервые упоминаются пушки - «тюфяки»

Изображение: liveinternet.ru

26 августа, на четвертый день сражения, наступающие пошли на переговоры. К москвичам вышли сыновья суздальского князя Дмитрия - Василий и Семен. «Не на вас бо воюя прииде, но на Дмитриа, ратуя, оплъчился», уверяли послы, кстати, родные братья жены Дмитрия Донского Евдокии. Братья прилюдно целовали крест, что если князя в городе нет, татары уйдут с миром.

«И отвориша врата градная, и выйдошя съ своимъ княземь и с дары многими к царю, такоже и архимандритове, игумени и попове съ кресты, и по них бояре и лучшии мужи, и потом народъ и черныи люди».

«Повесть о нашествии Тохтамыша»

Итак, горожане поверили врагам и торжественно, с крестным ходом, хлебом и солью вышли на переговоры. Шествие возглавляли сам князь Остей и самые видные священники и горожане. Но миролюбие татар оказалось военной хитростью, и степняки вместе с нижегородцами накинулись на безоружную процессию. Остей и его воины погибли первыми, священнослужителей безжалостно изрубили саблями и мечами. Татары, суздальцы и нижегородцы ворвались в город, и началась страшная резня.

«И бысть внутрь града сЪчя велика, а анЪуду такоже. Толико же сЪчаху, додне же руцЪ их и плеща их измолкошя, и сила их изнеможе, сабли их не имут - остриа их притупишася».

«Повесть о нашествии Тохтамыша»

А потом вспыхнул пожар - неизбежный спутник городского разорения.

Большинство жителей погибло, остальных увели в полон. Перейти реку и спастись в лесах успели немногие.

Поход татар так и не привел к решительной битве с русским войском. Как только передовые отряды мародерствующих степняков вступили в соприкосновение с дружиной Владимира Серпуховского (Храброго) и потерпели первое, даже не слишком значительное поражение, Тохтамыш поспешил ретироваться. Дмитрий Донской вернулся в Москву и приступил к восстановлению города.

В истории Тохтамышева разорения много белых пятен. Традиционная версия строится на «Повести о нашествии Тохтамыша», которая была написана в начале XV века кем-то из окружения митрополита Киприана. Но нужно учитывать, что Киприан был заинтересованным участником тех событий и находился с Дмитрием Донским в неприязненных отношениях. Естественно, его трактовка может быть тенденциозной, и слепо верить ей нельзя. В исторической науке даже есть версия, что восстание москвичей было направлено против самого Дмитрия, и именно этим объясняется его скорый исход из города. Тогда Тохтамыш действовал как союзник Донского и это объясняет то, что в итоге ярлык достался именно московскому князю, а не Нижегородскому или Тверскому. Важен здесь и литовский аспект - там как раз в это время шла гражданская война между князьями Кейстутом и Ягайло, в которую были вовлечены практически все русские правители. Впрочем, это специальные вопросы, интересные лишь профессионалам-историкам.

Так или иначе, для истории Москвы «тохтамышево разорение» стало одним из трагических, но значимых эпизодов. Мужество защитников, их воля и героизм стали яркой страницей городской летописи, как и жертвенный подвиг князя Остея. К сожалению, вспоминаем мы о нем слишком редко.

Георгий Олтаржевский